После Иловайска - дорога явно из второстепенных, извилистая, сузившаяся практически до одной полосы, вся в ямах и воронках (они обычно довольно легко различаются визуально). емодан в конце концов удалось заклинить под сиденьями, со мной этот фокус не проходит, я регулярно съезжаю с сиденья. К дороге с обеих сторон подступает посадка (у нас так называют лесополосы вдоль дорог - кстати, вы знаете, что у нас нет саморослых лесов? Каждое дерево в наших степях посажено людьми, даже в большом Великоанадольском лесу). Смотреть в посадку страшновато - листья еще мелкие, подлесок прозрачный, мне кажется, что через него можно увидеть что-то страшное. А читать в таких условиях невозможно, не говоря уже о том, чтобы повышивать, как я рассчитывала.
Автобус идет почти пустой, в Макеевке пассажиры начинают рассуждать о том, открыты ли местные блокпосты - обычно они открыты, с чего бы им быть закрытыми? Но блокпосты закрыты, пропускают после осмотра. На них куча вооруженных людей, БМП, БТРы... Звонит мелкий, предупреждает, что закрыт проспект Богдана Хмельницкого. Нам это не по дороге. Еще один блок-пост проходим без остановки, водитель заранее перевернул табличку, чтобы видели, что автобус идет из Ростова.
Приехали, выгрузились, я со своим багажом очень неуютно чувствую себя на остановке - автобусик-таки пришел на остановку городского транспорта, а не на автовокзал. Вызвали такси, но до него пришлось еще с полкилометра топать - не подъезжают они к остановкам. Прямая дорога домой перекрыта, почему - не знает никто (достоверной версии я и до сих пор не знаю). Едем в объезд. На перекрестке, где нам поворачивать - танк и военные. Танк уже свалил бетонный столб (хорошо, что пустой) и раздробил бордюр, я ругаюсь - я тут регулярно еду на велосипеде на работу, и мне жалко газон и клумбу.
У мужа проверяют паспорт. Пропускают. Все, теперь домой попадем.
За окном - все, как обычно: периодические бахи, зацветает моя сирень,

и анемоны


День я еще отдыхала.
В четверг пришла на работу, а мне заведующая говорит: "А я вас раньше понедельника и не жду". Во как.
Обзвонили всех, кому привезла лекарства. Часть - инвалидам, часть будем давать тем, кто не может купить - таких немало, люди либо без работы, либо без зарплаты. Кое-кому и с прокормом трудно, ну, тут смотрим - кому-то можно дать деньги, а некоторым лучше принести немного (потому что принесешь много - продадут и пропьют). Если честно, меня очень напрягает необходимость заниматься этими вопросами. С другой стороны, это же мне выгодно, чтобы дети были правильно накормлены...
Одни мамы берут препараты и со слезами или улыбками благодарят. Другие... Я у всех спрашиваю, как ребенок, надо ли осмотреть, что еще необходимо.
Тут еще дело в том, что некоторые мамы, как мы говорим, спят с карточками. Вот с одной так и получилось. Карточки у меня не было, корешки старых рецептов давно сданы, на звонки она 2 недели не отвечала. В итоге я привезла ребенку только противосудорожный препарат, который вспомнила, что он принимает. Ребенок еще и не с моего участка, но я сейчас веду всех детей амбулатории, так что "все мои". Отдала сколько-то упаковок препарата (там месяца на 2-3), поговорили, уточнила, нужен ли осмотр - не нужен. Попросила составить мне список препаратов на будущее. Мама ушла. Через полчаса звонок заведующей: "У меня сидит мама ребенка Г., плачет, жалуется, что ее ребенок никому не нужен, что им бесплатных препаратов не дают, врач его не смотрит..." Как не дают бесплатных лекарств? А я что только что сделала?
- А не все выдали, которые нужны.
А еще я точно знаю, что лекарства этой маме возят несколько волонтеров из украины...
- Сходите с медсестрой, осмотрите этого ребенка.
Сходим. Как только удастся дозвониться его матери, чтобы нам хоть дверь открыли. Хотя наблюдение за ним нам не оплатят - больше полутора ставок платить нельзя. А это - другие полторы, сверх моих.
Обидно было ужасно. Она же и по поселку потом жаловалась, что ей бесплатных лекарств не дают, пока ее другие мамы не усовестили, даже письменно что-то такое написала, но заведующая как-то без меня утрясла.

Сейчас у меня еще есть несколько упаковок антибиотиков, отхаркивающих и жаропонижающих. Вовремя - по поселку активно гуляет ОРВИ, быстренько дающая бронхит или пневмонию - кому как повезет. А мам, грустно смотрящих на мою руку, прописывающую отхаркивающее ("нет, мукалтин нельзя, пожалейте желудок, да и толку от него нет) и антибиотик - довольно много. Есть и такие: "Мы из Приморского. Нет, никаких лекарств нет. Мы быстро уезжали, взяли только нужные вещи и деньги на первое время".
Тогда трясем наши запасы.
А знаете что? Вот что я обязательно должна рассказать. Это, оказывается, заразно.
Одна мама, которую я никак не могла заподозрить в филантропии, понаблюдала, как я мечусь, пытаясь организовать питание новорожденному из очень бедной семьи, подождала, пока я освобожусь, подошла и тихонько спросила:
- У меня есть сухое молоко, может, отдать им? Им нужнее.
- Да там недоношенный, ему нельзя молоко, надо смесь.
- Так пусть хоть девочка поест (у младенца есть старшая сестра, 16-летняя школьница, тонкая до прозрачности, которая и занимается его организационными вопросами).
Молоко эта мама принесла в тот же день. И еще нескольких организовала на сбор еды для девочки и младенца.
После этой эскапады, да еще вовремя пришлись слова Александра на мое "если еще будем организовывать" - "Не если, а когда"... Наверное, мы правильно все же делаем. Пафосно, наверное, но нам сейчас надо не только тела, но и души лечить, и конвалютка таблеток лечит не только простуды, но и эти самые измученные души. Простите за высокопарность, не могу других слов найти.
Спасибо вам за деньги, за поддержку, за то, что вы про нас помните. У нас очень ценят любые проявления внимания, заботы - нам важно знать, что "нас не бросили, о нас помнят".

Так что номер кошелька я вынесла в профиль, там можно указать цель перевода, при желании.

А еще я привезла лекарства для наших сотрудников. У нас шестеро глубоких пенсионеров, которым нужны и сахароснижающие, и гипотензивные - а это все недешево. Надо было видеть, как они смущались, когда я попросила список необходимого ("самого необходимого, пожалуйста")и объяснила, что это не фонд, "это просто люди, которые сами хотят помочь". И как обрадовались, когда я притащила им эти упаковочки - "на месяц".
Спасибо.

А фотографии препаратов в больнице я сделать не успеваю. У нас реформа, масса новых бумаг, приемы чуть ли не больше чем зимой, столы завалены картами... Не успеваю фотографировать(.